ЛЕД И ПЛАМЕНЬ

Яков Смушкин, тренер по фигурному катанию и хоккею, кандидат наук, автор шести книг, основатель и руководитель сети детских школ хоккейного мастерства в США, Канаде и Швеции, в прошлом – зам. председателя тренерского совета Всесоюзной Федерации фигурного катания и научный консультант сборной Советского Союза по фигурному катанию в эти дни отмечает шестидесятилетие своей трудовой деятельности.

Когда речь заходит о человеке, отмечающем шестьдесят лет своего трудового пути, воображение рисует картинки спокойной и размеренной старости: уютное домашнее кресло перед телевизором, партию в бридж в компании сверстников, вечеринку для людей «золотого возраста» в местном клубе, - короче, привычный набор стереотипов.

Яков Смушкин, герой нашего очерка, всю свою жизнь стереотипы ненавидел. Всю свою жизнь он разрушал их, неизменно удивляя окружающих, и поэтому сегодня, в дни его юбилея, не будет ни кресла с телевизором, ни бриджа, ни вечеринки пенсионеров. Будет другое – рассказ о потрясающем жизнелюбии, неиссякаемой энергии и о секрете «вечной молодости», в которой сам Яков, впрочем, не видит ничего сверхъестественного.

...Запись в пожелтевшей от времени трудовой книжке датирована 1947-ым годом: «...зачислен на должность старшего тренера по фигурному катанию...» В ту пору ему было всего 16, и незадолго до этого он стал призером Всесоюзного первенства фигуристов.

- В фигурное катание я попал, можно сказать, случайно. Из-за влюбленности. Гонял я как-то на огромных беговых «гагах» в парке Горького по аллеям, а посреди парка был каток. На катке играл духовой оркестр, и под музыку катались фигуристы. Помню, услышал я удивительной красоты вальс, и подъехал поближе послушать. И вдруг увидел Ее. Она так грациозно скользила по льду, так изящно выполняла головокружительные пируэты, что я больше часа простоял, как вкопанный, глаз от нее не мог оторвать. Понравилась она мне, слов нет. А как войти на каток? Туда же пускают только в фигурных коньках, да еще деньги на билет нужны. А у меня, как назло, ни того, ни другого. Фигурные коньки я одолжил у одного из своих соседей. Они мне велики были, но выбирать не приходилось – набил я их бумагой, правдами-неправдами раздобыл немного денег, и пришел на каток. Та девочка-фигуристка опять была там, я смотрел на нее, не отрываясь, и все пытался повторить за ней каждое движение. Она прыгнет, и я за ней, она выполнит какую-то фигуру, и я туда же... Конечно, у нее все намного лучше получалось, но я не сдавался. Прошла неделя, другая, а я даже не знал, как ее зовут. И вот однажды я повторил за ней какой-то кульбит, неудачно приземлился, упал и потерял сознание. Очнулся в машине «Скорой помощи». Открыл глаза – рядом сидела Она, моя Незнакомка. Оказалось, что когда прибывшие медики спросили, знает ли меня кто-нибудь из присутствующих, она ответила, что, да, дескать, она меня знает.

Эта девочка и стала моей первой партнершей по фигурному катанию, и вместе с ней мы впоследствии заняли 2-ое место на юношеском первенстве Советского Союза. Естественно, наше знакомство не ограничилось только спортом, но это уже совсем другая история...

Лед подарил Якову то, о чем может мечтать каждый человек: любимую профессию, безграничную творческую свободу и возможность самореализации. Лед для него – отдельный вид материи, пространство между небом и землей, где, кажется, даже Закон всемирного тяготения подчиняется его воле.

- Когда я пришел на лед, то практически сразу почувствовал – это моя стихия. Здесь такой простор для творчества, что аж дух захватывает. Единственные законы, которые тут действуют – это законы Природы. Ритм, баланс, вдохновение, полет фантазии... И никакой политики, никаких игр, интриг, обманов. В беспокойные 50-60-е годы именно работа на льду помогла мне выжить. Я видел, что «система» туда просто не доходила. Никого не интересовало кто ты, что ты – главное, чтобы твои ученики занимали призовые места, а как они станут чемпионами, это никого не волновало. А раз так, - подумал я, - то лед – это то, что меня защитит и спасет. Спасет от «околоспортивных» чиновников, поможет не увязнуть в бюрократической трясине, позволит остаться самим собой – свободным художником и творцом.

Тренируя детей, я понял, что обретаю нечто гораздо более важное, чем просто профессиональное мастерство. В каждого своего ученика я вкладывал и продолжаю вкладывать частицу собственной души, а взамен получаю колоссальный заряд жизненной энергии. Такой вот «натуральный обмен» получается. И потом, - это же настоящее чудо: придумать какую-то новую комбинацию, визуализировать ее в своем воображении, а затем увидеть, как она воплощается в жизнь твоими учениками. Прямо на твоих глазах бесплотная идея, мысль превращается в реальность. Разве это не волшебство?

Через классы Якова Смушкина в свое время прошли такие выдающиеся мастера фигурного катания, как Ирина Роднина, Александр Горшков, Валерий Мешков, Сергей Четверухин, Георгий Проскурин, Галина Седова и Людмила Белоусова. Карьера преуспевающего тренера обещала быть головокружительной, но в 1970-ом году произошло событие, повлиявшее на всю дальнейшую жизнь нашего героя. Нежданно-негаданно в Москву приехали родственники из Америки, о существовании которых Яков даже не подозревал. Они разыскивали оставшихся в России после революции членов семьи. После их отъезда начались проблемы. «Товарища Смушкина» отстранили от должности научного консультанта сборной Союза, он стал «невыездным». Кто помнит те времена, может себе представить, что значило для советского человека наличие родни за границей. Яков почувствовал, что вокруг него начинает возникать полоса отчуждения. Он прекрасно предвидел финал этого спектакля, и потому принял нелегкое для себя решение – эмигрировать из Советского Союза.

- Я приехал сюда, на Запад, когда мне было 43 года. Моя первая жена, с которой мы вместе прожили 14 лет, отказалась покидать Советский Союз. Ее поступок нанес мне тяжелую душевную травму и научил горькой житейской истине – оказывается, не всегда та, которую любишь, относится к тебе так же. Я понял - чтобы добиться здесь, в Америке, успеха и благополучия, я должен поставить профессиональные интересы на первое место, а все личное оставить на потом.

В Америке я сразу переключился на хоккей, поскольку система обучения фигурному катанию в этой стране монополизирована соответствующей Федерацией. То есть, тебе говорят, как учить, сколько учить, что ты можешь и чего ты не можешь делать. Я понял – это не для меня. Я - такой «самолет», который не взлетит с их короткой дорожки.

Присмотревшись к тренировкам хоккеистов, я обнаружил одно слабое звено в системе их подготовки. Традиционно хоккеистов учили силовым методам: скорость, мощь, напор – эти качества ставились во главу угла. А что, если хоккеисту добавить ловкости и изящества фигуриста? Я начал учить хоккеистов технике фигурного катания. И дело у меня пошло! А пошло потому, что появились результаты. Если бы результатов не было, я бы попросту прогорел. Никто не смотрел, на каких коньках я тренирую, с каким акцентом я говорю. Смотрели только, как после моих тренировок ребенок играет. И толпой валили ко мне. Да еще и других приводили...

Двадцать два (22!) бывших ученика Якова Смушкина играли или играют в настоящее время в NHL. Редкий тренер может похвастаться такими достижениями. Разработав собственную уникальную систему подготовки юных спортсменов, Яков вот уже более 30 лет успешно применяет ее на практике. Вначале «Школа доктора Смушкина» была открыта в Бостоне, затем в Торонто, а совсем недавно и в Стокгольме.

- Главное в моей методике то, что я не навязываю детям свой личный опыт. Моим ученикам не важно, что я умел в их возрасте, важно помочь им раскрыть их собственный потенциал. Я учу их точности и аккуратности, - тому, что раньше считалось прерогативой фигурного катания. Я учу их думать, - потому что современный хоккей требует быстроты мысли не в меньшей степени, чем быстроты тела. Я учу их гармонии и ритму, - поскольку движение на льду подчинено именно этим законам. И мне безумно приятно выводить простые пешки во всемогущие ферзи.

Я работаю без маски. Какой я есть, такой я есть. Если возникает необходимость, могу и выругаться на тренировке. Но ни мои ученики, ни их родители за это на меня не в обиде. Наоборот, они искренне ценят и прямоту, и отсутствие фальши.

Сейчас, по прошествии стольких лет, я могу сказать: «Да, я счастлив!» Счастлив, потому что люди доверяют мне самое ценное, что у них есть – своих детей. Счастлив, потому что востребован. Счастлив, потому что чувствую себя первопроходцем, новатором. Счастлив, потому что ни разу в жизни не отклонился от предназначенного мне Богом пути. И для полноты счастья мне осталось только устроить, наконец, свою личную жизнь...

В жизни Якова были и есть две настоящие страсти: работа и женщины. И того, и другого всегда хватало с избытком: были жены, были многочисленные романы, но...

- Так сложилось, что у меня никогда не было своих детей. Но именно сейчас я хочу, чтобы у меня был наследник. Или наследница. А что? Гете, будучи в преклонном возрасте, смог? Чаплин смог? А чем Яша Смушкин хуже?

76 лет – не возраст. Человеческая жизнь измеряется не паспортными данными, а состоянием души. Когда-то Яков придумал замечательный афоризм: «Возраст мужчины – это возраст его женщины». И пусть удивленно цокают языками окружающие – согласно этому афоризму, Якову сегодня всего 23 года, 60 из которых он беззаветно посвятил любимой работе.

- Я нашел секрет эликсира молодости. Наступление физической старости можно только замедлить, но не остановить. А молодость духа можно сохранить до последнего вздоха. Ясность ума можно сберечь до последней минуты. Это то, что держит меня здесь, на этой земле. И еще - интерес к жизни. Я люблю каждый прожитый день, каждую прожитую минуту. Да и работаю я сегодня вовсе не из-за денег. Я работаю, чтобы молодеть. Пассивный отдых на пенсии? Это не для меня. Отдыхать будем, когда умрем. А пока дышим – нужно идти вперед.

Евгений ЛЕФ,

литературно-рекламное агентство «Меркурий»,

www.MercuryAgency.ca